С летом нас всех. Какое-никакое, а уже наступило.


( Read more... )

С праздничком нас, многострадальные друзья мои. Филологи бывшими не бывают. Выпьем и прослезимся.


( Read more... )

По следам прошедшего митинга. Люди вспомнили, что у них типа должны быть права и они вроде как могут их защищать. Достали из чулана давно забытое понятие "правовой статус личности" и стряхнули пыль с Конституции. Пришли не только те, кто, как я, выполз на свет защищать свои родные норы, но и те, кто просто захотел выразить несогласие и охуение от ( Read more... )

А я вот что сегодня сделаю. Схожу-ка я к бабушке на могилу, она здесь недалеко лежит, на деревенском кладбище. Она у меня 1896 года рождения. Когда судьба прищемляет мне хвост, я сразу вспоминаю её, пережившую революцию, которую она упорно называла переворотом, гражданскую, раскулачивание, голодомор, все сталинские фокусы и, наконец, отечественную ( Read more... )

Люблю московских таксистов.
- Это вы в Боткинскую едете? Заболел кто?
- Мужа машина сбила.
- А. Слышал про эту больницу. Там, говорят, людей на органы разбирают.
- Нам не страшно, - говорю, - Мужу шестьдесят уже, кто позарится.
- Это хорошо, что мужу столько, - смотрит на меня подозрительно, - А вам?
Поддержал, как смог.

После этого насильственного соглашения у меня такое чувство, будто моего любимого, хоть и полупарализованного, родственника еще и арестовали. И теперь видеться мне с ним придется строго по расписанию, не мной назначенному. Но я от бедной жыжешки не отступлюсь. Это огромный кусок моего сердца. Так что я тут. Что бы это ни значило.

А меня не взяли в евреи. Было мне восемнадцать, я оторвала в букинистическом вавилонский Талмуд в старом еще переводе. Строго говоря это был Брахот, но мне хватило. Я не расставалась с ним месяц, потом отшлифовала его кусочками из Зогар, и крыша моя восхитительно поехала. Мне захотелось вовнутрь вот этого всего. А известно, что если я, хоть и редко ( Read more... )

До меня тут внезапно докатило, что мне сорок пять. Что издевательский полтинник уже на носу. На Патрика взяла темного эля и поехала к другу. Где, сама того не осознавая, весь вечер исполняла прозой гордый ирландский блюз. Я грохочущая телега на пустой мостовой, брат, говорила я, кому мы нужны, мечтатели в рваных штанах? Кто даст мне денег, брат, и ( Read more... )

Разбирая всякий хлам в доме родителей, нашла старого приятеля. Зовут его ёж Мекки, он гражданин Германии, приехал ко мне из ГДР сорок лет назад. Мне было пять, и я влюбилась без памяти. Года через три после нашего знакомства его многочисленные родственники стали продаваться в магазине Лейпциг, но я считала, что все они моему личному Ежу в подметки ( Read more... )

Когда Довлатов работал в редакции "Советской Эстонии", он никак не хотел перейти на "ты" с одной дамой, поэтессой и писательницей. Почти со всеми перешел, а конкретно с ней - никак. Дама обижалась и мучилась ( Read more... )